инж. Б. Воробьев
Жизнь и труды К. Э. Циолковского
Константин Эдуардович Циолковский родился 5 сентября (старого стиля) 1857 г, в селе Ижевском б. Рязанской губернии, в семье лесничего. В детстве Циолковский перенес скарлатину в тяжелой форме и в результате ее потерял значительную часть слуха, это обстоятельство наложило в отпечаток на всю дальнейшую жизнь Константина Эдуардовича. Вследствие плохого слуха ему не пришлось учиться в школе с другими детьми и он занимался дома сначала под руководством матери, а затем, после ее смерти (она умерла через год), он был представлен в этом отношении самому себе.
Мальчик большую часть времени проводил с книжками, или же занимался постройкой разных физических приборов, о которых вычитал в учебниках и в большом количестве строил всевозможные модели паровых и электрических машин, аэраторов, станков, самоездящих колясок, причем в этих изделиях шел всегда своим, самостоятельным путем.
В процессе этих работ он убедился, что даже для осуществления моделей и приборов необходима обстоятельная теоретическая подготовка и с особой, присущей ему уже тогда, энергией, обратился к изучению математики, физики, механики. Эти занятия, во время которых он не прерывал своих работ с моделями и приборами, естественно, приводили его все к новым и новым мыслям и самостоятельной проработке новых проблем.
Средства к жизни Циолковский зарабатывал уроками, а затем; с 1879 г. — учительством в народной школе в г. Боровске б. Калужской губ. С средины 80-х годов оформилась одна из двух его главнейших проблем, которым он впоследствии посвятил свою жизнь, — проблема построения цельнометаллического дирижабля.
В 1887 г. скромный школьный учитель, собрав свои гроши, едет в Москву и впервые предстает перед ученым миром в обществе естествоиспытателей с научным докладом о возможности построения большого цельнометаллического дирижабля. Слушателями его явились профессора — Столетов, Н. Е. Жуковский, Вейнберг и др. Н. Е. Жуковский которому на отзыв был передан труд Циолковского по этому вопросу дал о нем вполне благоприятное заключение.
Зная, что Д.И. Менделеев придавал большое значение роли упрвляемых аэростатов, Циолковский в 1890 г. обратился к нему за поддержкой. Д.И.Менделеев препроводил его работу в VII воздухоплавательный отдел русско-технического общества. Работы по воздухоплаванию, только начавшиеся тогда российскими военными кругами, сосредоточивались в своей научной часто в воздухоплавательном отделе, который придавал значение исключительно летательным аппаратам тяжелее воздуха, за управляемыми же аэростатами не признавал никакого будущего. Именно при обсуждении работы К. Э. Циолковского и была высказана историческая (в отрицательном смысле конечно) фраза М. М. Поморцева (одного из руководителей воздухоплавательного отдела) — «аэростат должен навсегда силою вещей остаться игрушкой ветров»1. Правда, в основе вывода М. М. Поморцева лежали две грубейшие ошибки в расчетах, на которые возмущенный Циолковский немедленно же и указал в печатном ответе, и Поморцев бросился изымать из книжных магазинов свою вышеупомянутую работу.
1 Заключительные слова доклада председателя VII воздухоплавательного отдела русско-технического общества о работе К. Э. Циолковского „Цельнометаллический управляемый аэростат“.
Тем не менее, несмотря на явную ошибочность, предвзятое и необоснованное мнение воздухоплавательного отдела продолжало после этого существовать еще 15 лет — время, вполне достаточное, чтобы нанести жесточайший ущерб разработке дирижаблестроения в России.
Разумеется, противоречащие науке выводы и ироническое отношение ни в какой мере не сломили энергии К. Э. Циолковского. Наоборот, он развертывает свои работы все шире и помимо ряда работ по дирижаблям1 печатает интереснейшую работу в журнале «Наука и жизнь» в 1894 г., «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина» в которой дает основные очертания будущего самолета монопланной формы.
1 „Аэростат металлический управляемый". Калуга, 1882 г. (I выпуск) и 1983 г. (II выпуск); „Возможен ли металлический аэростат?" ж. „Наука и жизнь № 51-52 1893 г.; „Железный управляемый аэростат на 200 человек", Калуга, 1896г.
Эти работы заставили его заняться обстоятельным исследованием вопросов сопротивления воздуха, что и привело его к постройке первой в мире аэродинамической трубы, в которой воздушный поток производился вентилятором от кузнечного горна. Опыты в этой трубе привели его к правильным, подтвержденным впоследствии выводам, которые он и изложил в своей работе: «Давление воздуха на поверхности, введенные в искусственный воздушный поток»1. На эту работу обратила внимание Академия наук, и академик Рыкачев (известный своими работами в области научного воздухоплавания) дал о ней настолько благоприятный отзыв, что Академия нашла нужным поощрить Константина Эдуардовича и отпустила ему 400 руб. на продолжение работ.
1Напечатана впервые в „Вестнике опытной физики и элементарной математики (Одесса) в 1898 г. № 269-272, а в следующем году выпущена отдельным оттиском.
Эта первая и ничтожная по размерам материальная поддержка российских официальных кругов была в то же время и единственной, но Константин Эдуардович с неугасимой энергией не только продолжал свои работы в области летательных аппаратов, но вскоре после этого развернул их еще более широким фронтом.
Уже несколько лет его занимали мысли о космических мирах, о всемирном тяготении и способах его преодоления. Прочитанная им в 1896 г. небольшая книжечка Ал. Федорова1 «Новый принцип воздухоплавания, исключающий атмосферу как опорную среду», побудила его вплотную подойти к вопросу о реактивных летательных аппаратах и заняться их основательной теоретической разработкой.
1Не следует смешивать этого автора с Е. В. Федоровым, председателем Воздухоплавательного отдела русского технического общества — противника управляемых аэростатов.
Этот способ летания в сущности по своему принципу имеет очень большую давность — он в несколько раз старше аэростатического способа, но теоретически не был до того времени разработан сколько-нибудь основательно. И вот скромный школьный учитель (К. Э. Циолковский к этому времени перевелся в Калугу и получил место преподавателя физики в местном епархиальном училище) вкладывает весь свой досуг и гроши от своего ничтожного жалованья в эту обширную и исключительно трудную проблему и открывает в ней новые горизонты.
Его не смущает и не останавливает еще более усилившаяся ирония со стороны официальных кругов к его работам — он слишком хорошо знал, что рано или поздно, но человечество оценит его работы и продолжал свой тяжелый путь.
В журнале «Научное обозрение» (редактировавшемся погибшим впоследствии при научных опытах над производством взрывов на расстоянии проф. Филипповым) появилась его первая статья «Исследование мировых пространств реактивными приборами» 1. Печатание дальнейших статей на эту тему было прервано последовавшей в этом же году смертью проф. Филиппова и возобновилось только в 1911 году в редактировавшемся мною журнале «Вестник воздухоплавания». В этих исследованиях Константин Эдуардович сумел взглянуть на роль и значение реактивных летательных аппаратов достаточно широко и на много лет определил в своих выводах работы зарубежных работников — Оберта, Минса, Вамера, Годдарда и других, пошедших фактически по его пути. Но тогда он был одинок. За ним была поддержка немногих техников и ученых того времени2 и только после Октябрьской революции прекратилось это его одиночество и открылась, хотя и перед концом его жизни, широкая дорога свободного творчества. Вокруг двух основных его работ — цельнометаллического дирижабля большой кубатуры и реактивных летательных аппаратов — возникали и прорабатывались им в виде отдельных самостоятельных вопросов, различные способы летания, включительно: до исследования полетов насекомых и птиц3 и вопросы аэродинамики.
1«Научное обозрение" № 5, 1903 г.
2„Немногие обратили к моей работе свои взоры, именно инженеры: Рюмин, Перельман, Рябушинский, Воробьев, Мануйлов и другие, имена которых история не забудет“, — писал он уже в советское время — „Ракета и космическое пространство“, стр. IV, 1924 г.
3
Дореволюционный период жизни К. Э. — период упорной и тяжелой борьбы за свои научные идеи. Ни одно из его изобретений, ни одна из его идей не были до революции осуществлены в России, несмотря на то, что за рубежом уже постепенно ученый мир начинал приходить к его идеям и даже признавать (хотя и медленно) его приоритет.
С Октябрьским переворотом для идей Циолковского, как и для всей науки и техники, наступили в молодой, и первой в мире Страны советов новые, совсем другие времена. Повеяло совсем другим духом. И на склоне лет старый ученый ясно увидел близящееся осуществление идей и проектов, на создание и тщательную проработку которых ушла вся его жизнь.
Самое же главное — быстро росли группы его последователей и уже начали осуществляться его идеи как в области реактивных летательных аппаратов, так и в цельнометаллическом дирижаблестроении. Начал свои работы его замечательный и высокоталантливый последователь инж. Ф. А. Цандер, к сожалению скончавшийся от тифа в молодом возрасте, но успевший дать ценнейшие работы и конструкции в области реактивного летания, а также, подготовить к печати специальный том трудов К. Э. Циолковского к юбилею последнего, который праздновала вся Советская страна.
Полетели опытные ракеты и за границей и в Советском союзе. Во всю ширь развернулось исследование и освоение высших слоев атмосферы. Наконец Осоавиахим и Аэрофлот в лице Дирижаблестроя вплотную занялись непосредственным реальным осуществлением первого в мире цельнометаллического дирижабля с изменяемым об'емом системы К. Э. Циолковского.
После тщательной разработки сложного технологического процесса производства оболочки этого дирижабля и постройки ряда небольших моделей в настоящее время заканчивается последняя большая модель в 1000 м3 из гофрированной нержавеющей стали (будет закончена, примерно, в течение месяца) и результаты ее испытаний по специальной программе будут положены в основу рабочего проекта дирижабля соответствующих размеров, к созданию которого будет приступлено в 1936 г.
Но в разгар всех этих работ неумолимая старость, а главное — тяжкий неизлечимый недуг окончательно подточили его жизнь. Приближался конец. И тогда в мозгу ученого, озабоченного дальнейшей судьбой своих любимых трудов и работ, с логически неотразимой ясностью возникла мысль: единственно, кто может на деле обеспечить полное их осуществление на благо всего человечества, к чему всю свою трудовую жизнь стремился Константин Эдуардович, — это боевой авангард мирового пролетариата — Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) и в первую очередь ее великий вождь товарищ Сталин. Именно к нему незадолго до роковой развязки пишет он краткое, но историческое по значимости своего содержания, письмо:
«ЦК ВКП (б) — вождю народа товарищу Сталину. Мудрейший вождь и друг всех трудящихся товарищ Сталин.
Всю свою жизнь я мечтал своими трудами хоть немного продвинуть человечество вперед. До революции моя мечта не могла осуществиться.
Лишь Октябрь принес признание трудам самоучки, лишь советская власть и партия Ленина-Сталина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал любовь народных масс и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным. Однако сейчас болезнь не дает мне закончить начатого дела.
Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и советской власти — подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат эти труды.
Всей душой и мыслями Ваш с последним искренним приветом всегда Ваш К. Циолковский |
13 сентября 1935 г.»
Немедленно же пришел теплый ответ товарища Сталина:
«Знаменитому деятелю науки товарищу К. Э. Циолковскому.
Примите мою благодарность за письмо, полное доверия к партии большевиков и советской власти.
Желаю Вам здоровья и дальнейшей плодотворной работы на пользу трудящихся.
Жму Вашу руку.
И. Сталин».
Теперь престарелый ученый, силы которого угасали с каждым часом, ясно понял, что с его кончиной его трудам обеспечено не забвение, а полное их осуществление.
19 сентября в 22 часа 34 минуты Константина Эдуардовича не стало.