 С некоторым сомнением считают, что это изображение Нехо II. Бруклинский музей 
А это его женщина. Тут особого сомнения нет - на плече у этой литой серебряной статуэтки картуш* с его именем. Слов нет, фараон знал толк в женской красоте*картуш - овал, внутри которого написана фраза. В Карнаке меня научили читать картуши минут за 10. Очень просто, если знать иероглифы |
 Один из типов финикийских кораблей  Скорее всего, финикийский корабль (рисунок из Ниневии) |
Скудность сведений в наше время привела к сомнениям иного рода - 1) а не ошибся ли Геродот с национальностью моряков? Финикийцы были давними партнёрами египтян, мореплавателями они были первоклассными, но вот не любили они быть наёмниками, предпочитали работать на себя и иметь выгоду менее авантюрным трудом. Кроме того, сеять хлеб на суше (и надо думать, оборонять его там) тоже им несвойственно - это народ мореплавателей-торговцев. Вместе с тем, у египтян было множество наёмников-греков, египетский флот был в принципе греческим и даже в дельте Нила невдалеке от столицы была греческая колония Навкратис. Так что логичнее было бы нанять греков. 2) В середине просвещённого V в до н.э. Геродот, якобы, не мог не знать о шарообразности Земли, тогда чему он не верил? Должен же он знать, что, чем далее на юг, тем выше солнце, где-то оно будет над головой в полдень, а ещё южнее "по правую руку в пути на запад". Но Геродот мог, в принципе, таких премудростей не знать, кроме того, взгляните на его карту. Ливия (Африка) на юге обрезана на две трети и вполне помещается в Северном полушарии.
Фалес Милетский - древнегреческий философ и математик из Милета (Малая Азия). Отец-основатель милетской (ионийской) школы, с которой начинается история европейской науки. Возглавляет список мудрецов, стоящих в началах греческой культуры и государственности. Уже в V веке до н. э. его имя стало синонимом слова "мудрец".
Родился примерно в 632 г до н.э (др. данн. 636 г до н.э.) Место рождения неизвестно, его род имел финикийские корни и в Милете он был пришельцем. Происходил из знатного рода и получил на родине хорошее образование. Фалес много путешествовал, очевидно был торговцем. Некоторое время жил в Египте, в Фивах и Мемфисе, где учился у жрецов, изучал причины наводнений. Считается, что именно он узнал геометрию в Египте и познакомил с ней греков.
 Т.н. "Паросский мрамор" — хроника в камне  Кекроп, сын Геи (богини Земли) всегда изображался со змеями вместо ног |
 Худоник Хендрик Гольциус. Кадм, убивающий дракона (между 1600 и 1617) Это Кадм посеял зубы дракона, из которых выросли спарты, немедленно начавшие междоусобную битву (к спартанцам отношения не имеют) - миф, имеющим много версий |
 Так примерно происходил диалог с богом Аполлоном |
 «Дельфийский возничий» оригинал древнегреческой скульптуры. Бронза. Была обнаружена в Дельфийском святилище Аполлона при раскопках. Воздвигли в Дельфах в 474 г. до н. э. как ознаменование победы команды колесниц на Пифийских играх в 478 г. Надпись на скульптуре гласит, что её возвели по повелению Полизела, тирана Гелы, греческой колонии на Сицилии, как дар Аполлону, позволившему ему победить в гонках. («Полизалос посвятил меня, будь к нему благосклонен, благородный Аполлон»). |
 Луи Жан Франсуа Лагрене. 1789 г. Александр и Дельфийский оракул Александр Великий не раз посещал Дельфы, где получал нужное, хорошее пророчество. Но при последнем посещении, когда он уже был правителем (покровителем) Греции и приценивался к Персии, оракул ему отказал — день был "запретный" (неприёмный). Отказала и пифия. Тогда Александр схватил её (по разным версиям — за ногу, за волосы, и за иные места) и поволок к треножнику. При этом пифия завопила: "Да с тобой никто не справится!" и Александр посчитал это за пророчество и ушёл собирать войско в персидский поход. |
Милет Древнегреческий город в Карии на западном побережье Малой Азии, находившийся к югу от устья реки Меандр. Геродот называл его «жемчужиной Ионии». С севера естественной границей полиса была Гераклейская бухта, в западную часть которой с северной стороны бухты впадал Меандр, бывший самой полноводной из рек Малой Азии, впадающих в Эгейское море. Кстати, оттуда пошёл термин "меандрирование" (когда река извивается петлями, как змея). С запада — Эгейское море, с юга — бухта Менделии. С востока — отроги Карийских гор, а с материком полуостров, где стоял город был связан узким и гористым перешейком, там был горный хребет Грион высотой до 700 метров над уровнем моря. На северном склоне Гриона располагалась возвышенность — Стефания, которая шла параллельно Меандру, повторяя изгибы реки в этом месте. Зимой от Стефании в Меандр по оврагам стекали воды, орошающие поля и пастбища широкой и плодородной равнины, прилегающей к реке. Воды и солнца было вдоволь, поэтому в этих местах было сильно развито виноделие, садоводство и земледелие. На территории полиса, помимо самого Милета, небольших деревень и отдельных усадеб, расположилось ещё несколько сравнительно крупных поселений: Лименей, Лерос (на острове, расположенном перед Милетом), Техиусса, порт Панорм и, возможно, ряд других, а также святилище Аполлона Дидимейского и святилище Посейдона Геликонского на мысе Микале. В период своего расцвета Милет состоял из двух частей — внешнего и внутреннего города; внутренний имел свою цитадель, хотя обе части были окружены одной стеной. Город имел 4 гавани, которые были защищены Трагасайскими островами.
В тёмные века город был уничтожен, но прекрасная местность с хорошими бухтами пустовала недолго. Милет был основан (точнее, вновь заселен) ионийскими выходцами из Аттики под начальством Нелея в Х веке до н. э., Милет упоминается в «Илиаде» как город карийцев. Нелей (Нейлей, «безжалостный») — персонаж древнегреческой мифологии, сын Кодра, якобы потомок Посейдона в 9-м колене. Проиграл спор со своим братом Медонтом из-за власти. Решил основать колонию в Милете. Руководимый самой Артемидой, отправился с поселенцами из Греции в Азию. Пока плыл, причалил к Наксосу и оставил там тех, чьи руки запятнаны кровью (очевидно, совсем неадекватных). Ионяне победили древних милетян, перебили мужское население, а на их женах и дочерях женились. Учёные предполагают, что Милет был заселён греками в процессе ранней ионийской колонизации (около 1050—1000 годов до н. э.). Примерно в то же время были основаны 11 других ионийских городов, а также 12 полисов Эолии (эолийское Двенадцатиградье). Вместе с остальными ионийскими полисами — Миунтом, Приеной, Колофоном, Лебедосом, Теосом, Эрифрами, Клазоменами, Смирной, Фокеей и островами Самосом и Хиосом — Милет входил в так называемый Панионийский религиозный союз, образовавшийся около 700 г. до н. э. Центром союза было святилище, расположенное в западной части мыса Микале (Панионий), а признанным главой союза — Милет, «первый город ахейского люда о двенадцати стенах» (Тимофей Милетский, ок. 450 — ок. 360 гг. до н. э.). Граждане до последней четверти V в. до н. э. делились на шесть фил, четыре из которых были ионийскими (филы гелеонтов, эгикореев, аргадеев и гоплетов), а две другие филы имели фессалийско-беотийское происхождение. Позднее, в связи с подпаданием под сильное политическое влияние Афин, фил стало 12 (10 клисфеновских фил и 2 фессалийско-беотийские филы). (Фила — родовое объединение, община). Власть в полисе вплоть до VII века до н. э. принадлежала царскому роду Нелеидов, ведших своё происхождение от сыновей Кодра, руководивших переселением греков в Ионию. После ликвидации в Милете царской власти в полисе власть получили знатные роды, заседавшие в совете (буле). В середине VII века до н. э. в Малую Азию вторглись из Северного Причерноморья киммерийцы, двинувшиеся сначала на Переднюю Азию — Ассирию и Урарту, разгромивших Фригию и добравшихся до греческих городов Ионии. Царь Лидии Гигес в союзе с ассирийцами, а потом и египтянами сумел варваров усмирить. Милетцы же имели хорошую возможность спасаться в море. Милет был важным торговым городом. Его торговые суда пересекали все Средиземное море, а Понт Эвксинский (Чёрное море) и Меотийское болото (Азовское море), считались милетцами едва ли не собственностью. По берегам Понта Милет, во время своего расцвета, создал рекордное число колоний, в том числе Кизик, Синоп, Абидос, Томи, Ольвию и т. д. Даже в Древнем Египте была милетская колония (Навкратис). Плиний Старший утверждает, что Милет основал 90 колоний. Учёные насчитали 75. Город был так богат, что у балканских греков слово "милетец" было синонимом удачливого и богатого человека. В конце VII века Милетом правил тиран Фрасибул (Фразибул, ок. 610—600 до н. э., это его именем наречён пламенный революционер в детской книге Олеши "Три толстяка"), после него тираны — Фоас и Дамасенор. Царская власть была упразднена в конце VII — начале VI века до н. э. По-видимому, последним царём был Леодамант. Тиран, как и везде в греческих городах приходил к власти при поддержке демоса и был жесток с аристократами. Борьба родовой знати с демосом — незнатными (возможно и богатыми горожанами) составляет основную часть греческой истории. Ненависть порой переходила все границы человеческой морали. В том же Милете аристократы были изгнаны, а их детей свезли на ток (где обмолачивали зерно, гоняя по нему быков) и там этими быками растоптали. Но аристократы вернулись к власти и детей простонародья вымазали в смоле и сожгли. У аристократов была даже специальная клятва: «Клянусь быть черни врагом и умышлять против нее только злое...» На пирах пели песни Феогнида Мегарского: «Крепкой пятою топчи пустодумный народ беспощадно, бей его острым бодцом, тяжким ярмом придави!..» Восточные азиатские цари неоднократно пытались покорить Милет — воевал с ним Крез и Кир II. Милет устоял, а вот соседям пришлось хуже. Фокея (самая северная колония на ионийском побережье, основана афинянами и колонистами из Фокиды), где земли были неплодородны, но зато были две прекрасные гавани, стала первым греческим городом, на который в 546 году до нашей эры напали персы под предводительством полководца Гарпага. Жителям предложили покориться персидскому царю Киру, однако те предпочли эмиграцию в соответствии с предсказанием пифии. Флот фокейских беженцев под предводительством Креонтида забрал всех жителей, которые бросили в море кусок железа, пообещав вернуться, когда железо всплывёт. Они прибыли сначала на Хиос, а затем добрались до Корсики. Однако и там фокейцы не задержались надолго. Возмущённые разбоями, восстали местные жители, которых поддержал карфагено-этрусский флот. После битвы при Алалии фокейцы (якобы победившие вдвое больший флот, но понёсшие большие потери) вынуждены были покинуть Корсику, после короткого пребывания в Регии их последним пристанищем стала Элея в Энотрии. В честь Фокеи назван астероид (25) Фокея, открытый в 1953 году в Марсельской обсерватории в память того факта, что фокейцы считаются основателями Марселя. VI век до н. э. был периодом высшего расцвета культуры Милета; его тираны поддерживали дружественные отношения с персидскими царями. Около 514 года до н. э. тираном стал Гистий, сын Лисагора, и через некоторое время передал власть племяннику Аристагору, сыну Молиагора. Аристагор восстал против персов (499 до н. э.) и вызвал общее восстание ионийцев. Совершенно неоправданное и неподготовленное восстание против мощнейшей империи, которая и дань-то собирала не столь большую, окончилось разгромом ионийцев. Милет воевал как-то неуверенно, был завоёван персами и разрушен в 494 до н. э., Аристагор бежал, а Гистий был казнён. Именно эти события спровоцировали вторжения персов в Грецию, поддерживающую восставших. С этого начались греко-персидские войны, закончившиеся походом Александра Македонского. В 479 г. до н. э. началось восстановление Милета, в 478 г. до н. э. он вошёл в Делосский союз. В 411—402 гг. Милет получил строго регулярную планировку (т. н. гипподамова система), представляющую один из лучших образцов античного градостроительства. Но он не достиг прежнего величия. После Пелопоннесской войны (431—404 до н. э.) Милет вновь попал в зависимость от персов. В 334 до н. э. его разрушил Александр Македонский (как союзника персов). К этому же времени относится и изгнание тирана Аристогена. В 129 до н. э. Милет был подчинён Риму. В эллинистическо-римское время Милет сохранял торговое значение и играл большую роль в культурной жизни греков… Сейчас на месте города стоит бедная деревушка Палатия. Её название восходит к византийскому замку Балат. До сих пор удалось обнаружить только 1/3 великого города. Милет был родиной философов (Милетская школа) Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена, логографов Кадма, Гекатея и Дионисия, а также романиста Аристидa. | ||||||
История Афин
Мелант был царём Мессены. Изгнан дорийцами из Мессены, отправился в Аттику, где собирались все антидорийские силы. Многие пилосцы переселились вместе с ним. Пифия предсказала ему, что он должен поселиться там, где ему за столом подадут голову и ноги, что и случилось в Элевсине. Он был избран царем Афин, шестнадцатым в списке, сменив Фимета, последнего потомка Эгея. Отчаянно воевал с беотийцами. Это племя, по преданию, пришло из Фессалии (сев.-восток Греции) и захватило самую большую местность, к западу от Аттики. Воинственные земледельцы, не слишком связанные с морем, более отсталые, чем соседи (афиняне их именовали не иначе, как "тупоумные беотийские свиньи"). Очень плодородная земля, богатое рыбой Копаидское озеро, высокая рождаемость... Столицей был вначале Орхомен, потом Фивы. Фиванский законодатель начала VII в. до н. э. Филолай установил, что если в семье рождалось больше детей, чем имелось в её распоряжении земельных участков, отец обязан был, под угрозой смертной казни (!), не воспитывать сам дитя, а передать его другому, тому, кто даст за него любые деньги, хоть символические, иными словами — отдаст в рабство во избежание нищеты. Впрочем, хватит, лучше рассказать про беотийцев в статье о Геосиде — он там жил. Мелант, судя по всему, был полководец и сумел одолеть беотийцев. По мифу это было так: царем беотийцев был Ксанф («Белый»), у афинян правил Тимет, последний потомок Тесея. Договорились решить спор поединком, но Тимет уже был стар, и сражаться вызвался Нелеид Мелант («Черный»), эмигрант из Мессении. Мелант и царь беотийцев Ксанф вышли на поединок. И тут позади Ксанфа появился бог Дионис в чёрной козлиной шкуре, и тогда Мелант вскричал что-то типа: «Ты бьешься не по правилам, оглянись, рядом с тобой сражается ещё кто-то». Ксанф обернулся и был тут же убит (может, Диониса и вообще не было?). После этого огорчённые фиванцы отменили царскую власть. Война была из-за области Мелайны, точного места которой не знают. После этого Мелант учредил праздник Апатурий (3 дня в начале октября, пир, жертвоприношения, запись женившихся, родившихся, совершеннолетних), построил святилище Диониса и учредил праздник в его честь. Шестнадцатый царь Афин. А вот его сыну Кодру (ок.1089 — ок.1068 гг до н. э.) пришлось хуже. Дорийцы пришли неодолимым войском с юга. И Кодр отправился в Дельфы к оракулу. Замечательный был вынесен вердикт: "Победит то войско, чей царь погибнет". Ничего не поделаешь — судьба такая, Кодр отправился искать смерти в бою с дорийцами. Но те тоже знали ответ пифии, своего царя губить не стали, но и Кодра запретили убивать. Но тот был настырный, переоделся лесорубом, был пленён дорийцами, доставлен в лагерь, где кого-то ранил и был убит. Афиняне потребовали (по обычаю) выдачи тела царя. Дорийцы, узнав, кого они убили, в страхе перед неминуемым поражением бежали из Аттики. Кодра похоронили как героя, у ворот спасенных им Афин. Над его могилой насыпали высокий курган и засеяли его пшеницею — в знак, что он отдал жизнь за счастье и процветание приемного отечества. В Аттику сходились многочисленные маленькие отряды под предводительством знатных родов, вытесненные из своих отечеств переселениями племен: минийцы и пелассийские тирренцы из Беотии, лапифы из Фессалии, отряды ионян из Пелопоннеса, эакиды из Эгины, потомки Нелея и Нестора из Мессении. Многие из них садились на корабли и участвовали в ионическом переселении, но значительная часть их осталась в Аттике и немало содействовала сильному развитию её населения. И что характерно для Афин: все окружающие народы они считали по происхождению и культуре более низкими, даже те, которые их били и завоёвывали. На спартанцев, персов, римлян глядели свысока, про беотийцев я уже писал, а про извечных врагов-мегарцев даже Диоген-который-из-бочки как-то ехидно заметил, что за баранами там ухаживают лучше, чем за детьми. По афинской традиции, полис Афины возник в результате так называемого синойкизма — объединения обособленных родовых общин Аттики вокруг Афинского акрополя. Проведение синойкизма древнегреческое предание приписывает полумифическому царю Тесею, сыну Эгея (по традиции около XIII века до н. э; в действительности же процесс синойкизма протекал на протяжении нескольких столетий с начала 1-го тысячелетия до н. э). Тесею приписывается введение древнейшего строя афинской общины, разделение ее населения на эвпатридов, геоморов и демиургов. Постепенно в руках родовой аристократии (то есть эвпатридов) сосредоточивались крупные земельные наделы, в зависимость от нее попадала большая часть свободного населения (мелких земельных собственников); росла долговая кабала. Несостоятельные должники отвечали перед кредиторами не только своим имуществом, но и личной свободой и свободой членов своей семьи. Так появилось там рабство, которое приобрело значительное развитие. Наряду с рабами и свободными в Афинах существовал промежуточный слой — так называемые метеки — лично свободные, но лишенные политических и некоторых экономических прав. Сохранялось и старое разделение демоса на филы, фратрии и роды. По смерти Кодра афиняне, по преданию, объявили, что никто не достоин наследовать ему в царском достоинстве, и с тех пор Афины управлялись пожизненными архонтами из его рода. Глава государства назывался с тех пор архонтом (правителем), а не царем, потому что у него отняты были первосвященнический сан и надзор за религиозными делами. После правления 13 пожизненных архонтов, демократия сделала ещё шаг (752 год до н.э.), с этого времени архонт назначался только на 10 лет. Первые 4 десятилетия архонты назначаемы были еще из царского рода Кодридов, но следовавшие за ними архонты были уже выбираемы из наиболее важных родов. С 682 года до н.э. вместо одного архонта стали выбирать девять архонтов, и то лишь на один год. С тех пор открылась возможность всем аристократам принимать участие в высших правительственных должностях. Монархию окончательно сменила аристократия.  Доменико Беккафуми. «Жертва Кодра, царя Афин». 1532-1535 Царь переодевается в дровосека А имущественное неравенство росло, обострялась борьба между родовой аристократией и демосом, добивавшимся уравнения в правах, передела земли, аннулирования долгов и отмены долговой кабалы. Около 621 до н. э. при архонте Драконте были впервые записаны законодательные обычаи, которые несколько ограничили произвол судей-аристократов, но проблемы не решили. По сути были записаны суровые родовые законы, где множество проступков каралось смертью, не зря их именовали "кровавыми, драконовыми законами" и выражение "писаны кровью" пошло оттуда. Борцы против аристократов были всегда и, наконец, революция... чуть было не свершилась. Народ, обманутый в своих надеждах, стал еще более недоволен, так что эвпатриды никогда не решались применять Драконтовы законы во всем их объеме. Точно такие же социальные раздраи существовали и в других городах и в Мегаре и Коринфе, Сибионе и Эпидавре возникло господство тиранов; деятельные горожане свергли господство аристократии и поставили во главе государства своих предводителей. И в Аттике сделана была подобная попытка. Килон, знатный молодой человек из аттической аристократии, зять Феагена, тирана Мегары, одержавший победу на Олимпийских играх и проникнутый убеждением, что он призван к чему-то великому, решился воспользоваться моментом и основать тираническое господство в Афинах. Его тесть обещал ему вооруженную помощь; в самых Афинах, обещая понизить долговые обязательства и разделить поля, он нашел среди народа решительных приверженцев. Дельфийский оракул обещал ему победу, если он приведет в исполнение свой план в великий праздник Зевса. Килон думал, что великий праздник Зевса есть именно тот праздник Олимпийского Зевса, на котором он приобрел себе такую большую славу; поэтому решился воспользоваться временем Олимпийского праздника для приведения в исполнение своего плана, он мог, не возбуждая подозрения, собрать кругом себя своих многочисленных приверженцев, так как в этот день обычай дозволял ему торжественно проходить по улицам со своими друзьями в воспоминание о своей Олимпийской победе. Этот олимпийский чемпион внезапно занял акрополь (ок. 612 год до н.э.). Но в город пришло много сельского народа; то ли у этих простых земледельцев огорчение в связи с нарушением праздника пересилило извечные надежды бедноты "отнять и поделить", то ли, наоборот, зорко распознали, что чемпион хочет просто захватить власть, но сам же народ и осадил мятежников в Акрополе. 
Килон, оставшись без еды, воды и всенародной поддержки, тайно убежал со своим братом и, вероятно, отправился в Мегару; оставшиеся могли бы умереть с голоду, а это было бы страшное святотавство (у алтарей!), их уговаривали сдаться и они поддались на убеждения архонта Мегакла — выйти из укрепления и встать перед судом. Они привязались длинной верёвкой к статуе богини Афины и, как бы находясь под её защитой, вышли. До суда дела не дошло — верёвка оборвалась (или её обрезали), Мегакл закричал: "Убить всех!" и их убили прямо у ступеней алтарей. Утверждали, что веревки разорвались, потому что богиня не хотела взять под свою защиту таких преступников. Но не все этому верили. А как же предсказание оракула? Конечно же, он не мог ошибиться — просто надо было затевать революцию в другой праздник Зевса — т.н. "туземный". Так истолковали позже. Кажется, в 2016 раскопали примерно 80 скелетов примерно того времени и доказывают, что это могила этих революционеров.Эта неудачная Килонова попытка и ее подавление надолго оставили после себя тяжелый след в афинской истории. Положение дел не улучшилось, а напротив, еще более ухудшилось. Началась продолжительная война с Мегарой, тиран которой Феаген мстил афинянам за неудачу Килона и гибель его приверженцев. Остров Саламин, расположенный у самого берега Аттики, перешел тогда в руки мегарян. Аттика находилась как бы в блокаде; ее сообщения морем крайне затруднены, берега в опасности; самый подвоз хлеба, в котором она нуждалась, стеснен. В довершение всего угнетенное настроение овладело народом: при подавлении Килонова восстания совершено было святотатство — пролита кровь на священном месте, у жертвенника Евменид, и народ ждет небесной кары за осквернение святынь и алтарей. Вина за произошедшее падала главным образом на архонтов, в особенности на тогдашнего первого архонта Мегакла из рода Алкмеонидов, руководившего подавлением Килонова восстания. Его род изгнали из Афин. И все потомки его целые века возвращались и вновь изгонялись. А на Афины напали эпидемии, засухи, неудачи в войнах. Государство до того опустилось, что небольшая Мегара отняла у Афин остров Саломин! И Дельфийский оракул посоветовал: "пригласите Эпименида". Эпименид родился на острове Крите и жил в VIII — VI веках до н. э. (долго, якобы, жил) в городе Фесте и в Кноссе. По разным версиям он 1) пошёл искать овцу, лёг под куст и проспал 57 лет; 2) юношей заснул в зачарованной пещере Зевса на горе Ида и проснулся лишь через 57 лет (миф, лёгший в основу «Пробуждения Эпименида» Гёте, а также известный некоторым Рип ван Винкл); 3) находясь в пещере, он постился и пребывал в продолжительных экстатических состояниях. В любом случае, пещеру он покинул обладателем «великих мудростей», а именно, определённой экстатической техники. Путешествуя повсюду, он предсказывал будущее, разъяснял скрытый смысл прошлого и очищал города от негатива, порождённых преступлениями. Короче, был любимец богов и жил 157 лет (по др. версии — 154 года), из которых 57 лет — во сне. (Собственно, любой человек проводит треть жизни во сне). Ему приписывают и знаменитый "Парадокс лжеца": «Все критяне лжецы». Так как Эпименид сам был кртитянин, то это высказывание приобретает парадоксальный характер. Если предположим, что утверждение истинно, то выходит, что критянин Эпименид, будучи лжецом, сказал истину, что есть противоречие. И вот афиняне позвали такого уважаемого человека спасать от скверны Афины. И он спас (в 596 до н. э.). Приказал выпустить в поле овец — чёрных и белых поровну — и там, где они лягут, построить храм, посвятив его "Неведомому богу" (фантазия у греков бьёт через край). Храм был построен, якобы, простоял столетия и, уже в "нашу эру" апостол Павел, словесно сражаясь с язычниками из Дельфийского храма, воскликнул: "Про какого бога я говорю? Про того, в честь которого Эпименид основал храм!" (находчив был апостол, это у него не отнимешь). А Эпименид совершил жертвоприношения и в вознаграждение взял только ветвь с оливы, посвящённой Афине и заключил договор о дружбе между кносцами и афинянами (афиняне предлагали ему талант, но мудрец отказался (напоминаю, что талант — это самая крупная денежная единица в то время на всём Средиземноморье и обычно была равна 26,2 кг серебра — именно столько весила стандартная поклажа носильщика, переносимая им на большие расстояния. Помню, частенько у нас рюкзаки были за 40 кг и пёрли мы их на перевалы или по лыжне. Пардон, отвлёкся). А ведь я был в пещере Зевса! Про Эпименида тогда ничего не знал и ничего нам не рассказывали.   Там, кажется, не разрешали со вспышкой фотографировать. Да, собственно, и нечего. Видал я пещеры и получше. И вот эти события втолкнули поэта Солона в политику. И он смог хотя бы на время снизить накал страстей. Солон — знаменитый афинский философ, поэт и законодатель. По преданию, происходил из царского рода Кодридов, но, несмотря на это, его родители были людьми с небольшим достатком. Солон смог разбогатеть, а после стал самой влиятельной политической фигурой в Афинах. Именно он считается создателем демократических законов, которые практически в неизменном виде продержались в этом городе несколько столетий. Также весьма высоко Солон ценился современниками как поэт и мыслитель. Он был вынужден заняться морской торговлей для улучшения своего материального положения, много путешествовал и знакомился с обычаями и нравами других государств. К тому же он был первым афинским поэтом, и его поэзия имела явно политическую направленность. Неудивительно, что он стал политиком. В то время Афины были рядовым полисом Греции, правда, по населению — первым, а по территории — одним из первых. Во времена молодого Солона Афины воевали с Мегарами за обладание Саламином после мятежа Килона. Афиняне считали войну наказанием за святотавство, воевали из рук вон плохо и так утомились этой войной, что запретили под страхом смертной казни предлагать гражданам продолжить борьбу за Саламин. Молодёжь готова была воевать за богатый остров, но смертной казни опасались. Солон нашёл выход: чтобы преступить запрещение и освободить свое отечество от недостойного позора, он при помощи друзей своих стал распространять о себе в городе слухи, что он помешался и его нельзя выпускать из дому. И вот однажды он внезапно выскочил из дому в дорожной шляпе на голове, прошел поспешно по улицам на площадь и, когда собралось много народу, взошел на возвышение для речей и произнес стихотворение, заранее сочиненное. Стихотворение, от которого до нас дошло только несколько строчек, начиналось стихами: Вестником я прихожу с желанного нам Саламина, Но вместо речи простой с песнью я к вам обращусь... Мы ведь дождёмся того, что повсюду, как клич, пронесётся: «Родом и он из Афин, сдавших врагам Саламин». На Саламин мы пойдём, сразимся за остров желанный, Прежний же стыд и позор с плеч своих снимем долой! Воодушевленный народ тотчас же решился отвоевать остров. Сам Солон был избран полководцем, и война была немедленно возобновлена (в Греции, как и в России, поэт — больше чем поэт). Солон сам возглавил экспедицию на Саламин, которая принесла ему полный успех: стратегически важный пункт в Сароническом заливе оказался в руках афинян. Солон поплыл с Писистратом, поддерживавшим его планы, к лежащему против юго-восточной стороны Саламина аттическому мысу Колиас, где в то время афинские женщины приносили по старому обычаю жертву Диметре. Отсюда он переслал на Саламин надежного человека, который выдал себя за перебежчика и побуждал управлявших островом мегарян немедленно же переправиться с ним на мыс Колиас, в случае если пожелают захватить в свою власть знатнейших жен афинских. Увидя, что мегарский корабль отплывает от острова, Солон приказал женщинам убираться, а юношам, у которых еще не было бород, одеться в женское, с кинжалами, спрятанными под одеждой, играть и плясать на берегу, пока враги не высадятся на берег. Обманутые мегаряне бросились на мнимых женщин и все без исключения были перебиты; афиняне же атаковали Саламин и овладели им. Кстати, об безбородости, обманувшей дорийцев-мегарян. Все греки были страшно бородатыми. Бороды у них были чёрными, жёсткими и кучерявыми. В молодости и у меня была такая. Брились у греков разве что юноши нетрадиционной ориентации, коих в Афинах и прочих городах было много. Бородатый Диоген-из-бочки сказал как-то такому ехидно: "Надеешься обмануть природу?" И надо же такому случиться — у Александра Македонского по молодости или из-за генетических особенностей борода расти отказывалась. Диоген беседовал с Александром, но был настолько мудр, что воздержался от намёков. А скоро Александр стал Великим и очень многие стали бриться ему в подражание. А скоро поняли, что это хлопотно, но неплохо. Впрочем, виноват, отвлёкся. Не вполне ясно, в каком статусе поэт командовал ополчением афинян. Должности стратега тогда не было, и, вероятно, он был избран архонтом-полемархом. Хотя известно, что он позднее был архонтом-эпонимом, а считается, что дважды должность архонта занимать нельзя. Возможно, ограничение одним сроком относилось не ко всей совокупности архонтских должностей, а к каждой из них, взятой конкретно. Затем Солон стал инициатором Первой Священной войны. Про этот конфликт известно мало. Это была война некоторых греческих полисов против фокидского города Кирры или Крисы, захватившего Дельфийский храм. Главными членами антикрисейской коалиции были Фессалия и Сикион, Афины играли второстепенную роль. Война продолжалась десять лет (596-586 годы до н. э.). По-видимому, уже в первые годы войны союзники освободили Дельфы. В конце концов Крисы были взяты и разрушены. В результате войны отношения Афин и Дельф значительно улучшились, дельфийское жречество стало всячески поддерживать Солона. Саламинская экспедиция, ставшая блистательным началом политической карьеры Солона, датируется, скорее всего, временем около 600 г. до н. э. Но война, по-видимому, продолжалась ещё несколько десятилетий. Ещё в 60-е годы троюродный брат Солона Писистрат возглавлял экспедицию против мегарян. К 594 году до н. э. Солон был самым влиятельным и авторитетным афинским политическим деятелем. В этот год Солон был избран архонтом-эпонимом на 594/593 год до н. э. К этому времени у Солона уже сложился план преобразований. Чтобы приступить к их реализации, нужно было заручиться высокоавторитетной религиозной санкцией. Дельфийский оракул дал Солону несколько прорицаний, одобрявших его замыслы. Кроме того, ему дали какие-то чрезвычайные полномочия. Согласно Плутарху, его назначили «примирителем и законодателем», а согласно Аристотелю, вообще «вверили ему государство». По-видимому, его чрезвычайные полномочия выражались в слове «примиритель, третейский судья». Таким образом, его задачей было разрешить конфликт и примирить враждующие стороны. В то время архонтов назначал Ареопаг, но Солона, вероятно, избрало народное собрание ввиду особой ситуации. В 594 году до н. э. по инициативе Солона были возвращены из изгнания Алкмеониды. Судя по всему, Солон благоволил к ним, стараясь сделать их своими сторонниками.
Во имя коих я тогда сплотил народ? О том всех лучше перед Времени судом Сказать могла б из олимпийцев высшая - Мать черная Земля, с которой снял тогда Столбов поставленных я много долговых, Рабыня прежде, ныне же свободная. На родину, в Афины, в богозданный град Вернул назад я многих, в рабство проданных, Кто кривдой, кто по праву, от нужды иных Безвыходной бежавших, уж забывших речь Аттическую — странников таков удел, Иных еще, в позорном рабстве бывших здесь И трепетавших перед прихотью господ, Всех я освободил. А этого достиг Закона властью, силу с правом сочетав, И так исполнил все я, как и обещал. Законы я простому с знатным наравне, Для каждого прямую правду указав, Так написал. А если б кто другой, как я, Стрекало взял — недобрый, алчный человек, — Народа б не сдержал он. Если б я хотел Того, что нравилось тогда противникам, Потом того, что указали б их враги, Тогда мужей бы многих наш лишился град. Затем-то, на борьбу все мужество собрав, Я, точно волк, вертелся среди стаи псов. Первой его реформой была сисахфия, которую он считал своей главной заслугой. Отменялись все денежные долги, освобождались из рабского статуса кабальные должники и запрещалось долговое рабство. Он применил и инфляцию — велел чеканить новые деньги, менее полновесные, 100 новых драхм весили всего как 73 старых (точнее, он заменил эгинскую монетную единицу эвбейской). Должники за недвижимость расплачивались новой монетой, что облегчало их положение, но не разоряло и кредиторов. Проценты с кредитов были законодательно снижены. Давать в залог "тело" было запрещено. Подобный залог не имел никакой юридической законности. Продажа аттического гражданина в рабство была запрещена под страхом смертной казни. А для того чтобы беднейшие классы не так легко подвергались опасности перехода своих участков в руки богатой знати, была установлена определенная мера поземельного участка, которой никто не мог переступать.  Из школьного учебника. Под руководством Солона уничтожают долговые камни Законы Солоны были мудрыми и вполне приемлемы и в наше время. Так, ремесленникам из других городов, прибывшим в Афины, разрешалось поселиться в городе — без ограничений. По другому закону родители, не обучившие своего сына ремеслу, не имели права требовать, чтобы он их поддерживал в старости. Он запретил вывоз зерна из Афин и поощрял оливководство. Благодаря мерам Солона оливководство впоследствии превратилось в процветающую отрасль сельского хозяйства. Денежная реформа облегчила торговлю между Афинами, Эвбеей, Коринфом, Халкидикой и Малой Азией и способствовала развитию внешней торговли Афин. Социальные реформы Солона тоже были важными. Гражданский коллектив был разделён на четыре имущественных разряда. Критерием принадлежности к определённому разряду служил размер годового дохода, исчисляемый в сельскохозяйственных продуктах. Если интересно, сосчитайте свои доходы в оливковом масле или зерне (1 медимн — 52,5 литра; 1 метрет — 39,46 литра). Медимн ячменя равнялся ценой драхме или овце. 1 медимн = 48 дневных пайков, а дневной паек (зерновой) = 4 кружки ~ 1,1 л. Пентакосиомедимны — имеют доход более 500 медимнов зерна или 500 метретов вина или оливкового масла, могут избираться архонтами и казначеями Гиппеи — имеют доход свыше 300 медимнов зерна, могут содержать боевого коня Зевгиты — имеют доход свыше 200 медимнов зерна, служат гоплитами Феты — имеют доход менее 200 медимнов зерна, могут участвовать в работе народного собрания и суда присяжных Самые бедные (феты), в отличие от афинян, входивших в первые три имущественных класса, не имели права занимать государственные должности и принимали участие только в работе народного собрания и суда присяжных (гелиэи). Гелиэя (от слова "гелиос" — "солнце") назывался так потому, что работала в течение светового дня. В состав гелиэи входили граждане всех разрядов. Роль гелиэи была значительна, так как этот главный судебный орган контролировал деятельность должностных лиц. По наиболее распространённой версии, Солон провёл эту реформу в интересах богатых (прежде всего незнатных богачей из ремесленников и торговцев). Однако выгоду получили и бедные: теперь они могли участвовать в политической жизни. Солон, по-видимому, и учредил гелиэю. Это нововведение имело наиболее демократический характер. Солон предоставил право любому гражданину возбуждать судебный иск по делу, прямо его не касающемуся. Если ранее в Афинах существовали только частные иски и процессы, в которых истцом должно было выступать само потерпевшее лицо, то теперь появились публичные иски и процессы. Сообразно с этими подразделениями были определены главные обязанности граждан относительно государства, платеж податей и военная служба. Подати были взимаемы только в чрезвычайных случаях, военная же служба была распределена следующим образом. Феты, по большей части люди, которые жили насущным хлебом и благосостояние которых легко могло быть разрушено походом, должны были призываться только в крайнем случае, при вторжении неприятеля, на защиту земли, да и тогда только легковооруженными. Следующий высший класс, зевгиты, был самым многочисленным; они служили гоплитами или тяжеловооруженными и образовали ядро войска. За гоплитом следовал его раб в качестве оруженосца. Гиппеи служили в коннице, для этого они содержали боевого коня, да сверх того лошадь для раба. Первый класс, самый немногочисленный, состоявший преимущественно из богатейшей знати, должен был содержать флот, снаряжать и вооружать 48 государственных трирем.
Солон издал закон о завещаниях. Содержание закона Плутарх передаёт так: раньше «не было позволено делать завещания; деньги и дом умершего должны были оставаться в его роде; а Солон разрешил тем, кто не имел детей, отказывать своё состояние, кому кто хочет». Солон впервые в афинской истории ввёл институт завещаний. Кроме того, был введён земельный максимум (запрещение иметь земельные владения сверх установленной законом нормы). Для всеобщего сведения новые законы были выставлены на акрополе. Они были написаны на трех— и четырехгранных деревянных столбах пирамидальной формы, которые могли вращаться вокруг своей оси. Они назывались кирбы*. Этот свод должен был заменить драконтовский свод; лишь драконтовские законы об убийствах по-прежнему действовали. Новый свод законов должен был оставаться в силе в течение 100 лет, но фактически действовал и после этого. В древности Солону приписывалось более 100 законов, однако не все они были изданы им. В середине V в. до н. э., по словам Кратина, кирбы находились в очень плохом состоянии, а в конце века законы, вероятно, были скопированы на каменные стелы. *Так их называет Аристотель. А комик Кратин уточняет: Клянусь Солоном и клянусь Драконтом я, На кирбах коих сушится ячмень теперь. Некоторые говорят, что кирбами называются только те таблицы, которые содержат постановления о священнодействиях и жертвоприношениях, а остальные именуются “аксонами” Да, я народу почёт предоставил, какой ему нужен - Не сократил его прав, не дал и лишних зато. Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством Славился, — чтоб никаких им не чинилось обид. Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая, И никому побеждать не дал неправо других Нескромно как-то, но Солон действительно радел за государство и народ, нашёл компромиссное решение. Сисахфией Солон дал обедневшему народу новое существование и мирным путем доставил ему выгоды, которые в других местах добывались только восстаниями. И что же? Аристократы были недовольны тем, что их права оказались урезанными, демос же считал реформы недостаточно радикальными. А срок архонтства в 1 год кончался и продлить или быть избранным вторично было нельзя. Народ не хотел останавливаться — была потребность в твердой и постоянной защите против судебной и правительственной власти знати. Друзья его и руководители граждан побуждали его присвоить себе единодержавие, стать тираном. К тому же он происходил из старинного рода Кодра, которую эвпатриды несправедливо лишили господства, а опыт других городов Греции показывал, что только власть тирана может принудить знать к удовлетворению притязаний народа. Титул тирана тогда не имел такой негативной окраски, как сейчас, это были вожди простого народа, избранные большинством для правления с чрезвычайными полномочиями. Были среди них и замечательные люди, но многих власть портила. Говорят, что и Дельфийский оракул советовал ему водворение тирании своим изречением: Садись посреди корабля и бери себе в руки кормило. На помощь много столпится кругом тебя мужей афинских. Однако Солон принципиально не хотел становиться тираном. Он решил действовать по-другому — временно покинуть полис и отправиться в путешествие, взяв предварительно с афинян клятву в том, что в продолжение 10 лет они будут без изменения следовать его законам. Он путешествовал все 10 лет! (593-583 гг. до н. э.). Побывал в Египте, на Кипре и в Лидии. Сначала Солон посетил Египет, где общался со жрецами. На Кипре Солон подружился с царём Филокипром. Город Филокипра, Эпия (Высокий), лежал на взгорье, отличавшемся дурной почвой. Солон побудил его к перенесению города в плодородную равнину, лежавшую при подошве горы на берегу моря, где находилась превосходная гавань, и даже помогал ему при совершении постройки. Вскоре город достиг пышного блеска, так что возбудил зависть в остальных кипрских царях, а Филокипр назвал его в память Солона Соли. Солон побывал и в лидийской столице Сарды. Встреча с царём Крёзом упоминается во многих античных источниках, но невозможна по хронологическим соображениям. Крёз вступил на престол около 560 г. до н. э., а Солон был в Сардах на четверть века раньше. Разговор Солона и Крёза описан, в частности, у Плутарха: Крёз спросил его, знает ли он человека счастливее его. Солон отвечал, что знает такого человека: это его согражданин Телл. Затем он рассказал, что Телл был человек высокой нравственности, оставил по себе детей, пользующихся добрым именем, имущество, в котором есть всё необходимое, погиб со славой, храбро сражаясь за отечество. Солон показался Крёзу чудаком и деревенщиной, раз он не измеряет счастье обилием серебра и золота, а жизнь и смерть простого человека ставит выше его громадного могущества и власти. Несмотря на это, он опять спросил Солона, знает ли он кого другого после Телла, более счастливого, чем он. Солон опять сказал, что знает: это Клеобис и Битон, два брата, весьма любившие друг друга и свою мать. Когда однажды волы долго не приходили с пастбища, они сами запряглись в повозку и повезли мать в храм Геры; все граждане называли её счастливой, и она радовалась; а они принесли жертву, напились воды, но на следующий день уже не встали; их нашли мёртвыми; они, стяжав такую славу, без боли и печали узрели смерть. «А нас, — воскликнул Крёз уже с гневом, — ты не ставишь совсем в число людей счастливых?». Тогда Солон, не желая ему льстить, но и не желая раздражать ещё больше, сказал: «Царь Лидийский! Нам, эллинам, бог дал способность соблюдать во всём меру; а вследствие такого чувства меры и ум нам свойствен какой-то робкий, по-видимому, простонародный, а не царский, блестящий. Такой ум, видя, что в жизни всегда бывают всякие превратности судьбы, не позволяет нам гордиться счастьем данной минуты и изумляться благоденствию человека, если ещё не прошло время, когда оно может перемениться. К каждому незаметно подходит будущее, полное всяких случайностей; кому бог пошлёт счастье до конца жизни, того мы считаем счастливым. А называть счастливым человека при жизни, пока он ещё подвержен опасностям, — это всё равно, что провозглашать победителем и венчать венком атлета, ещё не кончившего состязания: это дело неверное, лишённое всякого значения». В действительности Солона должен был принимать отец Крёза, царь Алиатт. Возможно, что афинский законодатель общался и с самим Крёзом, в то время царевичем. Есть предположение, что Солон посвятил царевичу одну из своих элегий. Около 583 года до н. э. Солон вернулся в Афины. Законы Солона продолжали действовать и за время его отсутствия не было предпринято попыток отменить или изменить их. Правда, гражданские смуты, на прекращение которых надеялся Солон, продолжались ещё несколько десятилетий. Аристотель в «Афинской политии» пишет, что в течение четырех лет после отъезда Солона афиняне жили сравнительно спокойно, на пятый же год смута достигла такой силы, что в Афинах не смогли состояться выборы архонтов. Еще через четыре года, именно в 583-582 г. до н. э., архонт Дамасий по истечении срока своих полномочий отказался сдать власть и незаконно, узурпаторски, пользовался ею два года и два месяца, пока силой не был устранен от должности. После отстранения Дамасия в Афинах возникло чрезвычайное правительство в составе не девяти, а десяти архонтов. Для характеристики соотношения борющихся сил интересно, как распределились места в этом правительстве: пять из них достались эвпатридам, три — представителям крестьянства — геоморам — и два — ремесленникам-демиургам. Образовалось три партии: одна — паралийцев с Мегаклом, сыном Алкмеона, добивалась среднего образа правления; другая — педиаков, которые стремились к олигархии, — ими предводительствовал Ликург (сын Аристолида, не спартанец); третья — диакрийцев, во главе которой стоял Писистрат, казавшийся величайшим приверженцем демократии. Аристотель прямо называет Писистрата — "стяжавший большую славу во время войны с мегарцами", но это была другая война, а не та, где командовал Солон. Между 565 и 560 годами до н. э. Писистрат командовал афинскими войсками в афино-мегарской войне и нанёс мегарянам ряд поражений. В частности, он захватил Нисею, мегарскую гавань в Сароническом заливе. Успешная экспедиция способствовала увеличению популярности Писистрата. Однако через некоторое время афино-мегарский спор был вынесен на третейский суд Спарты. Права афинян отстаивал Солон. Во время обсуждения этого вопроса Солон привёл целый ряд дополнявших друг друга аргументов различного характера, сумев отстоять права Афин на остров. Солон ссылался на дельфийские оракулы, в которых Саламин был назван ионийской землёй, что должно было сближать его с Афинами, а не с Мегарами (Афины населяли ионийцы, а мегаряне были дорийцами). Он также указывал для оправдания афинских притязаний на пассаж из «Илиады» Гомера, согласно которому царь Саламина Аякс поставил свои корабли рядом с афинскими. Кроме того, он ссылался на то, что в саламинских погребениях трупы лежат по афинскому, а не по мегарскому обычаю, — лицами на запад. Благодаря Солону Саламин удалось отстоять, и этот остров, включённый в состав афинского полиса, неоднократно играл важную роль в его истории, но Нисея была оставлена мегарянам Солон пытался противодействовать возрастанию влияния Писистрата, он был его главным противником, но безуспешно: будущего тирана поддерживало большинство народа. Однажды Писистрат вернулся из поездки израненый на израненых мулах и заявил, что политические противники пытались его убить, Солон понял его замысел и публично заявил о его лживости: «Не верьте ему, граждане: это он играет трагедию», но народ опять был не на его стороне. К слову сказать, трагедия только-только родилась и была бранью в устах Солона. Поэт Феспис, сочинявший песнопения для сельских праздников в честь бога Диониса, решил не только рассказывать в песнях, но и представлять в лицах мифы о героях. Хор одевался товарищами Геракла и пел песню, что Геракл ушел на подвиг и неизвестно, жив ли; а потом выходил актер, одетый вестником, и рассказывал стихами, что случилось с Гераклом, и хор отвечал на это новой песней, радостной или скорбной. Афиняне были в восторге. А старый Солон был недоволен. Он спросил Фесписа: «И тебе не стыдно притворяться при всех и лгать, будто ты — Гераклов вестник?» Феспис ответил: «Да ведь это игра!» Солон покачал головой: «Скоро для нас все будет игрою». Он действительно был мудрецом — задолго до Шекспира определил «Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры». И Писистрат был одним из лучших актёров. Кстати, некоторые его включали в число Семи мудрецов, так что есть смысл рассказать подробнее. Якобы, судьба ему такая была предсказана в детстве: отец Писистрата приносил жертву в Олимпии — и случилось чудо: котел с жертвенным мясом закипел без огня, и вода полилась через край. Мудрец Хилон сказал ему: «Это значит, что сыну твоему тесны будут законы твоего города. Поэтому не заводи сына, а если завел — отрекись!» Но отец не отрёкся от сына. Писистрат вырос и законы города стали для него тесны. На народном собрании некий Аристон внёс предложение дать Писистрату отряд телохранителей. Солон выступил против Писистрата блестяще, сказав, что «Писистрат умнее одних из вас и храбрее других: умнее тех, кто не понял его хитрости, храбрее тех, кто понял, да смолчал. Встаньте на защиту закона!». Несмотря на противодействие Солона, постановление было принято. Солон ясно представлял себе последствия. Народ, получивший "избирательные права", был в большинстве и воспользовался своим большинством. Процедуры, законотворческая бюрократия, медлительность решений народ раздражала. Гораздо проще выбрать вождя, который будет действовать в интересах народа, быстро и ни с кем не советуясь. Солон видел дальше. Многие тираны, поддержанные народом, быстро превратились в царей, используя власть в личных интересах. А дети тиранов, взяв власть, уже не вспоминали услуг народа, оказанных их отцам. Солон был красноречив и уважаем, но партия Писистрата крепла, а его, старика, слушали лишь со снисходительным уважением. Наконец, Солон пошёл на крайнюю меру: взяв копьё и щит, он явился на народное собрание и выступил с пылкой речью, призывая к битве за свободу против надвигающейся тирании. Не помогло. Если 40 лет назад он сам прикидывался сумасшедшим, то теперь уже народное собрание объявило его сумасшедшим. Солон вернулся домой и бросил оружие у порога со словами: "Боги видят, что я выполнил свой долг" (по другой версии дряхлый Солон надел оружие и сел на своем пороге: «Если вы не хотите уберечь ваш город — я хочу уберечь свой дом»). Писистрат получил в свое распоряжение отряд так называемых дубинщиков — от 50 до 300 по разным источникам (копьеносцев ему не дали, слишком уж это походило на царскую власть), с помощью их занял Акрополь на тридцать втором году после законодательства, при архонте Комее. Установилась тирания Писистрата, проводившего политику в интересах крестьянства и торгово-ремесленных слоев демоса против родовой знати. Аристократы бежали из города, друзья спрашивали Солона: "Кто защитит тебя от тирана?" "Моя старость", — отвечал тот. И действительно, остаток жизни он жил спокойно и был похоронен с почестями. Относительно смерти Солона в античных источниках есть противоречивые данные. Наиболее вероятно, что Солон был похоронен на одном из афинских кладбищ, скорее всего, на Керамике. Вероятно, в древности существовал сборник стихотворений Солона. Всего сохранилось 283 строки из более 5 тысяч строк, собранных из цитат разных авторов. Упоминается Салон древними греками очень часто. Платон приписывает ему миф об Атлантиде ("Солон, Солон, — якобы говорил ему в Египте некий жрец, — плохо ты знаешь историю! А дело было так...") И поэтом он был весьма неплохим: Много дурных богатеет, благие же в бедности страждут. Но у дурных не возьмём их мы сокровищ в обмен На добродетель, — она пребывает незыблемой вечно, Деньги же вечно своих переменяют владык!
А на седьмом приблизительно году после возвращения, Писистрат был изгнан вторично. Предположительно, это произошло в 556/555 до н. э. Причина была довольно банальна — он не хотел жить с навязанной ему женой, дочерью Мегакла. У него были уже взрослые дети, а род Алкмеонидов, к которому принадлежал Мегакл, как считали, был поражен проклятием. Писистрат не желал иметь детей от молодой жены "и потому общался с ней неестественным способом", как уточняет Геродот. Сначала жена скрывала это обстоятельство, а потом рассказала своей матери, а та – своему мужу. Мегакл пришел в страшное негодование за то, что Писистрат так его обесчестил. В гневе он снова примирился со своими (прежними) сторонниками. Две партии вновь объединились против Писистрата. Писистрат основал поселение Рекел (Энея) на берегу Фермейского залива, на границе с Македонией. Затем он обосновался в районе горы Пангей, занявшись разработкой золотых и серебряных рудников. Добыв денег (каким путём — историки лишь гадают, «стали собирать добровольные даяния от городов, которые были им чем-либо обязаны» Чем?). Существует любопытное предположение, призванное объяснить столь долгое изгнание, согласно ему, противники Писистрата применили к нему процедуру, сходную с позднейшим остракизмом, и изгнали его ровно на десять лет. По истечении этого срока он мог вернуться в Афины на законном основании. Навербовав наёмников, он на одиннадцатом году приехал опять в Эретрию и пытался вернуть себе власть силой. К нему присоединился влиятельный наксосский аристократ Лигдамид, располагавший людьми и деньгами, а сын Писистрата от побочной жены Тимонассы, дочери Горгила из Аргоса, Гегесистрат привел на помощь отцу тысячу аргосских наёмников. Прибыв в Аттику, Писистрат занял Марафон, куда к нему начали стекаться сторонники со всей страны, «которым тирания была больше по душе, чем теперешняя свобода». Полагают, что Марафон относился к Диакрии, области, на поддержку которой Писистрат опирался и ранее, и жители которой примкнули к нему и на этот раз. По словам Геродота, афиняне ничего не предпринимали, даже узнав о высадке бывшего тирана, и только когда он выступил из Марафона к Афинам, городское ополчение двинулось ему навстречу. Войска сошлись у святилища Афины Паллениды, где перед Писистратом предстал прорицатель Амфилит из Акарнании, изрекший «в шестистопном размере» следующее пророчество: Брошен уж невод широкий, и сети раскинуты в море, Кинутся в сети тунцы среди блеска лунного ночи. Писистрат объявил, что принимает пророчество, как доброе, и двинул своё войско на врагов. Афинское ополчение в это время завтракало, а затем одни сели играть в кости, другие легли спать, и атака противника застала их врасплох. Геродот пишет, что Писистрат без труда обратил афинян в бегство, Полиен уточняет, что его войска перебили афинский авангард у храма Афины Паллены, а затем атаковали основные силы. По словам Геродота, когда противники побежали, Писистрат придумал хитрый способ, чтобы воспрепятствовать бегущим вновь собраться. Он велел своим сыновьям скакать на конях вперед. Настигая бегущих, сыновья Писистрата предлагали от имени отца ничего не бояться и разойтись всем по домам — "Писистрат не мстит!". Афиняне так и сделали. Можно сделать вывод, что аристократическое правление не пользовалось в Афинах популярностью, противники тирании изначально не были настроены на решительную борьбу, Писистрату удалось одержать победу без особых усилий, есть даже утверждения о том, что «ни с одной стороны жертв почти не было», хотя Геродот пишет, что часть противников Писистрата пала в борьбе. Победив в сражении при Паллениде (около 546 до н. э.), Писистрат занял Афины и уже прочно утвердил свою тиранию. Первым делом он отобрал у народа оружие. По Аристотелю, Писистрат устроил смотр войска у Тесейона, потом обратился с речью к народу. Присутствующие стали говорить, что не слышат, он попросил их подойти ближе, чтобы могли лучше слышать его. Народ приблизился, оставив оружие на месте смотра. Пока Писистрат произносил свою речь, его люди собрали оружие и заперли его в близлежащем здании — Тесейоне. После чего Писистрат объявил народу, что об оружии не надо беспокоиться, оно в надёжных руках и он сам побеспокоится о безопасности Афин. Историки считают это выдумкой, даже Геродот о таком не пишет (а всякие хитрости он любил описывать). Затем Писистрат взял Наксос и поставил правителем Лигдамида, который его поддерживал. Уйти в изгнание пришлось теперь Мегаклу с его Алкмеонидами. Вслед за ними собрались уйти "от греха подальше" и другие знатные люди, опасаясь Писистрата. Но Писистрат вышел из ворот с мешком за плечами и пошёл вместе с ними. «Что это значит?» — спросили они его. «Это значит, что или я уговорю вас остаться со мной, или уйду с вами». Они остались. Писистрат оказался очень демократическим тираном. Бедным он даже раздавал деньги, всячески способствуя развитию земледелия — он получал десятую часть доходов и одновременно держал народ вне Афин. Однажды он увидел крестьянина, который мучился с камнями, усеявшими его поле. Крестьянин его не знал. "Велик ли доход?" — поинтересовался тиран. «Какие только есть муки и горе; да и от этих мук и горя десятину должен получить Писистрат» — ответил тот. Писистрат освободил его от налога. Афиняне сложили поговорку: «Тирания Писистрата — это жизнь при Кроносе», то есть в золотом веке. Однажды некто вызвал его в суд и Писистрат пришел держать ответ, но обвинитель струсил и сам не явился. Солону Писистрат оказывал великое почтение и во всем спрашивал его совета. Один юноша влюбился в дочь Писистрата и дошел до того, что поцеловал её на улице, что вполне могло трактоваться, как преступление против нравственности. Жена Писистрата возмутилась и попросила мужа наказать дерзкого. Писистрат ответил: «Если мы будем наказывать тех, кто нас любит, то что же нам делать с теми, кто нас ненавидит?» — и выдал дочь замуж за этого юношу. А однажды компания пьяных афинян встретила на улице жену Писистрата. Начали над ней обидно шутить, а утром протрезвели и побежали просить прощения у Писистрата. Тот сказал : "В другой раз будьте умнее, прощаю, а жена моя, знайте, вчера и не выходила из дому". Мудреца (одного из Семи) Питтака спросили: «Что на свете самое удивительное?» Он ответил: «Тиран, доживший до старости». Писистрат дожил до преклонных лет, народ его слушался и враги не беспокоили. Но, как и предвидел Солон, он умер, а его сыновья уже не были столь мудрыми и демократичными. Писистрат оставил в силе законы Солона и ничего в них не менял. По-прежнему действовали органы государственной власти. Однако тиран рекомендовал народу своих сторонников на должность архонта. Власть Писистрата никак не была юридически оформлена. Он правил как признанный харизматический лидер. При Писистрате Афины добились больших внешнеполитических успехов: распространили своё влияние на ряд островов Эгейского моря, укрепились на обоих берегах Геллеспонта. Тиран сохранял контроль над месторождениями серебра в устье реки Стримон. Город Сигей, основанный афинянами ещё в конце VII века до н. э., со временем был завоёван Митиленой. Писистрат лично возглавил поход, отвоевал Сигей и поставил там тираном своего третьего сына Гегесистрата. На противоположном берегу Геллеспонта, на полуострове Херсонес Фракийский, тираном стал афинянин Мильтиад, сын Кипсела. Таким образом, при Писистрате Афины стремились закрепиться в районе Черноморских проливов, контроль над которыми имел важное место в дальнейшей внешней политике афинян. Поддерживались союзнические отношения с Аргосом, Фивами, полисами Эвбеи. Также были установлены дружественные связи с Фессалией и со Спартой. На восточном направлении Писистрат стремился распространить свою власть над островами центральной части Эгейского моря (Кикладами), которые населяли ионийцы, считавшиеся родственным афинянам народом. По-видимому, вскоре после своего третьего прихода к власти он провёл морскую экспедицию на крупнейший из Кикладских островов — Наксос, целью которой было установление там тирании Лигдамида, который в 546 г. до н. э. поддержал Писистрата. Предприятие завершилось успешно для Писистрата. Скорее всего, в ходе той же экспедиции Писистрат установил свою власть и над Делосом. Этот остров имел большое религиозное значение для греков. После захвата Делоса афинский тиран осуществил там демонстративную культовую акцию — ритуальное очищение острова: с той его части, которая непосредственно прилегала к храму Аполлона, были удалены все погребения, а также, вероятно, выселены и жители. Однако усилившийся Самос во главе с тираном Поликратом помешал Писистрату установить гегемонию в Эгейском море. Афины разрослись, украсились новыми зданиями и статуями. В городе сооружен водопровод. В правление Писистрата и его сыновей приглашались ко двору лучшие поэты. При нём в Афинах был введён ряд новых культов и празднеств. Он стремился сделать Афины крупным религиозным центром, что вызвало враждебность Дельф. Писистрат был тираном 33 года, а если исключить годы в изгнании, то 19. В 527 году до н. э. он умер. Власть перешла к его сыновьям. Их было двое от его законной жены — Гиппий и Гиппарх (и ещё дочь) — и двое от аргивянки — Иофонт и Гегесистрат по прозвищу Фессал. Скорее всего, вторая жена (по имени Горгила, очевидно, вдова), была нужна для дружбы с аргивянами; на его стороне в битве при Паллениде сражались тысяча воинов. От "средней" жены Кесиры у него детей не было.
А Гиппарх был политиком никудышным, из-за него и произошло очередное кровопролитие. По сообщению Аристотеля, Гиппарх домогался молодого Гармодия, что стало причиной заговора. Гармодий отказал "в близости" влюблённому в него тирану, Гиппарх его бранил, называл трусом, третировал его сестру. Когда в Афинах был праздник и девушки лучших семейств должны были идти с корзинами на головах в торжественной процессии к храму Афины, Гиппарх запретил сестре Гармодия участвовать в этом шествии, заявив, что она недостойна такой чести. Гармодий решил отомстить за унижение сестры. В заговоре с ним было лишь несколько человек, среди них — гетера, по имени Леэна, а также его друг Аристогитон. Приближался праздник Панафиней, когда юноши должны участвовать в процессии с щитами и копьями в руках. Заговорщики явились на этот праздник и с мечами, скрыв их ветками мирного мирта. Заговор был организован бездарно: увидев, что с Гиппеем дружески говорит один из заговорщиков, остальные решили, что их выдали и решили сделать хоть полдела. Им удалось убить Гиппарха, но Гармодий был тоже убит копьеносцем. Аристогитон был схвачен и подвергался долгое время пыткам. Он оговорил под пыткой многих людей, которые принадлежали к знати и были друзьями тиранов. Аристотель пишет, что мнения историков уже в его время разошлись: одни говорили, что он выдавал действительно заговорщиков, другие — что он оговаривал друзей тиранов, лишь бы навредить. Изнемогая под пытками, он не мог добиться смерти и, наконец, пообещал выдать еще многих других и убедил Гиппия дать ему правую руку в знак подтверждения этого, взяв за руку его, осыпал его бранью за то, что он дал руку убийце своего брата, и этим так раздражил Гиппия, что тот не мог сдержать себя от гнева и, выхвативши меч, убил его. (Аристотель). Тверже всех держалась Леэна. Чтобы не заговорить под пытками, она сама откусила себе язык. Все заговорщики погибли. Афиняне потом чтили их как национальных героев. Позднее в их честь был установлен культ, около их гробницы регулярно совершались жертвоприношения. Им первым из людей была поставлена парная бронзовая статуя на Акрополе, рядом с которой было запрещено ставить другие. Потомки героев освобождались от большинства государственных налогов и повинностей и пользовались многочисленными почестями, такими как пожизненное бесплатное питание и право на лучшие зрительские места на состязаниях. Их имена вошли в клятву защиты демократического строя, ими было запрещено называть рабов. В честь тираноубийц поэты сочиняли стихи, среди прочих — знаменитый сколий Каллистрата «Гармодий», ставший чем-то вроде неофициального гимна Афин. Слава Гармодия и Аристогитона распространилась в другие греческие города-государства, о чем свидетельствуют монеты из Кизика с изображением их памятника и антитиранический закон в Илионе. Тираноубийство стало повсеместно считаться благим поступком. Вплоть до установления римского правления афиняне видели в Гармодии и Аристогитоне символ своего свободолюбия и ненависти к тирании, который была составной частью духа полиса не только в классический период. Образ героев вызывал восхищение у образованных людей всю эпоху эллинизма. Даже после «освобождения» Афин от тирании Аристиона в 86 году до н. э. римский диктатор Сулла приказал отчеканить памятные монеты с изображением монумента героям. А когда в 44 году до н. э. римские тираноубийцы-сторонники восстановления республики Брут и Кассий прибыли в Афины, то жители города, чествуя борцов за свободу, установили их статую рядом с памятником Гармодия и Аристогитона, отождествляя с ними. А в честь Леэны, чье имя значит «львица», была поставлена бронзовая статуя львицы, у которой в раскрытой пасти не было языка. С тех пор возле статуи Афины устанавливалась каменная львица.
Как Гармодий и как Аристогитон, Когда пал тиран, ими сражен, И процвело в стране равнозаконие. Теперь, отбросив шелуху красивых легенд, надо сказать, что Гармодий и Аристогитон были гефиреи, их потомки переселились в Беотию с Кадмом из Финикии, но позднее были покорены эолийскими беотянами, которые их эллинизировали. Жил этот род в Танагре, на границе Беотии и Аттики, Танагра часто разорялась афинянами, много гефиреев стало жить в Афинах. Их труд (занимались они в основном виноделием) способствовал расцвету Афин, но полноправными гражданами они не считались. Поэтому имеем типичный случай борьбы за гражданские права (собственно, не из-за неполноправия ли тиран отстранил от участия в шествии сестру Гармодия?) После гибели Гиппарха в 514 г. Гиппий переходит к политике репрессий — казней и изгнаний, в частности вновь изгоняет из Афин Алкмеонидов во главе с Клисфеном, которые со своей стороны начинают борьбу против тирании; попытки их были неудачны, их попытка укрепить местечко Лепсидрий тоже кончается провалом; выбитые из Лепсидрия, Алкмеониды подкупили Дельфийского оракула. Они вложили в Дельфы огромные деньги и пифия раз за разом сообщала спартанцам, что тирана надо изгнать из Афин. Писистратиды были с Дельфами в отношениях гостеприимства, да и со спартанцами тоже, но спартанцы решили, что веление богов важнее дружбы с Писистратидами. Не в меньшей степени на рвение лаконцев оказала свое влияние дружба, существовавшая у Писистратидов с аргивянами. Аргос спартанцы считали независимым, но "в своей зоне ответственности". И вот спартанское войско на кораблях во главе со спартиатом Анхимолом (Анхимолий, вероятно, не царём) отправилось к Афинам. Неожиданного десанта не вышло. Афины попросили конницу у фессалийцев и вырубили деревья в месте предполагаемой высадки для простора её действий. Сразу же после высадки спартанцев перебила фессалийская конница (фессалиец Киней привёл тысячу всадников), Архимол был тоже убит. Это был, вероятно, 511 г. до н.э. В следующем 510 г. спартанцы отправили вторую экспедицию в Афины, к подготовке которой они отнеслись более серьезно. Это был уже не морской, а сухопутный рейд и во главе его стоял царь Клеомен. Разбив фессалийскую конницу, Клеомен занял город и стал осаждать Гиппия и его сторонников, которые заперлись в Пеласгических стенах, древнем бастионе западной части Акрополя. Геродот не сомневается, что спартанцы никогда бы не смогли взять крепость и захватить Гиппия, если бы не случайность: в руки спартанцев попали дети Писистратидов, которые пытались выбраться из крепости (а у одного только Гиппия было 5 сыновей) и последние согласились сдаться, пообещав покинуть страну в пятидневный срок. Спартанцы гарантировали Гиппию и его семье безопасность и не выдали их на расправу Алкмеонидам. Писистратиды, отправив свое имущество из Афин, сдали Акрополь афинянам при архонте Гарпактиде. Таким образом они удерживали в своих руках тиранию после смерти отца приблизительно семнадцать лет, а всего, если считать и то время, когда правил отец, это составляет сорок девять лет. Так пала тирания Писистратидов в Афинах. В этот период все греческие города управлялись тиранами. Все, кроме Спарты. Лишь она вела целенаправленную борьбу "за свободу", свергнув не один десяток тиранов вплоть до Милета, что одновременно означает, что именно Спарта была в это время самым могущественным из греческих государств, обладающая, к тому же и морским флотом. Гиппий направился в Сигей (в Троаде, в Азии), где правил его единокровный брат Гегесистрат. После низвержения тирании началась распря между Исагором, сыном Тисандра, другом тиранов, и Клисфеном, происходившим из рода Алкмеонидов. Клисфен привлек на свою сторону народ, обещая предоставить ему политические права. Тогда Исагор, видя ослабление своих сил, снова пригласил Клеомена, который был с ним в отношениях гостеприимства, и убедил его принять участие у «изгнании скверны» под тем предлогом, что Алкмеониды считались принадлежащими к числу оскверненных (ещё не забыли, как давно это случилось?). Клисфен бежал, а Клеомен, придя с небольшим отрядом спартанцев, начал изгонять из города под видом очищения от скверны семьсот афинских семейств. Он пытался низложить Совет и отдать город под власть Исагора и трехсот его приверженцев. Однако Совет призвал народ к сопротивлению. Народ ополчился и на олигархов и на интервентов-спартанцев. Сторонники Клеомена и Исагора заперлись в Акрополе, а народ, осаждал его в течение двух дней; на третий день отпустили Клеомена и всех бывших с ним, обеспечив им свободный выход, приверженцев Исагора казнили, а Клисфена и остальных изгнанников призвали обратно. Исагор ушёл со спартанцами. Клисфен стал вождем народа (508 г. до н.э). Спартанское правительство наконец решило предпринять более серьезные усилия, чтобы впредь избавить себя от опаснейшего с их точки зрения афинского варианта демократии. В 506 г. до н.э. была подготовлена внушительная экспедиция, куда кроме лакедемонян вошли также союзные контингенты, а во главе были поставлены оба царя. Клеомен уже склонялся вернуть во власть тирана Гиппия. Союзная армия достигла Элевсина, а беотийцы по уговору заняли Эною и Гисии, пограничные селения в Аттике. А с другой стороны напали халкидяне и стали опустошать аттические поля. Афиняне оказались между двух огней, но решили выступить только против пелопоннесцев в Элевсине. Когда оба войска должны были уже сойтись для битвы, коринфяне сообразили, что поступают несправедливо и пошли домой. За ними последовал Демарат, сын Аристона, второй спартанский царь, стоявший во главе лакедемонского войска вместе с Клеоменом. И спартанцы вернулись. Неординарный случай — тираноборцы, свергая одного тирана, пытаются поставить другого. Некоторые историки даже считают, что Клеомен самовольничал. Его в Спарте судили, но оправдали. Т.е. хоть часть спартанского правительства готова была на тиранию в Афинах, но лишь бы сделать их союзником и включить в Пелопонесский союз. Не удалось — Афины пошли своим путём — в демократию, регулярно сбиваясь то на охлократию, то на тиранию. Из-за этой-то распри в Спарте был издан закон, запрещающий обоим царям вместе идти в поход (прежде ведь отправлялись в поход оба царя). Это крайне важно! Ведь раньше спартанцы перед походом призывали обоих Диоскуров, то теперь пришлось звать только одного, два спартанских царя — это земное воплощение Диоскуридов*. *Дискуриды, они же Тиндариды (у Гомера и Геродота) — это Кастор и Полидевк, герои, аргонавты, полубоги, вероятно, реальные люди, полностью мифонизированные. Они были обожествлены через 40 лет после смерти и столетия пребывали в положении божеств. Один жил на Олимпе, другой в подземном царстве, но ежедневно менялись местами. Собственно, культ рассвета и заката, пробравшийся в Элладу из допотопных времён. Когда пелопонесское войско, говоря по современному, сдулось, афиняне пошли войной отмщать на Халкиду. Беотийцы же выступили на помощь халкидянам. Беотийцев афиняне перехватили в пути, вступили в сражение и одержали полную победу: множество врагов было убито и 700 человек взяли в плен. В тот же самый день афиняне переправились на Евбею, напали на халкидян и также одолели их. Пленных халкидян вместе с беотийскими пленниками афиняне отправили в тюрьму. Они были выкуплены (2 мины за человека). Оковы же, которыми они были связаны, афиняне повесили на акрополе. Оковы эти находились там еще и до моего времени и висели на стене, опаленной пожаром [в войне] с мидянами, против святилища на западной стороне. На десятую часть выкупа за пленников афиняне посвятили богине медную статую — четверку коней. Надпись на ней гласит: Рать беотян и халкидян совместную мы укротили, Гордых афинян сыны, подвигом бранным своим. Мрачной темницей и цепью железной их буйство смирили И десятину Палладе сих посвятили коней. Фиванцы же после этого отправили послов в Дельфы вопросить оракул об отмщении афинянам. А Пифия ответила: одним им не удастся отомстить афинянам, и приказала фиванцам созвать «собрание, полное шума», и просить о помощи ближайших соседей. По возвращении послы созвали народное собрание и все долго разгадывали изречение оракула. Фиванцы решили, что соседи танагрийцы, коронейцы и феспийцы и без оракула охотно сражаются на их стороне. Зачем просить их об этом? Нет, нужно думать и думать. И один придумал: в Беотии есть река Асоп, по имени какого-то божества, у того было две дочери — Фива и Эгина, бог советует нам просить помощи у эгинцев. Фиванцы тотчас же отправили на Эгину послов просить о помощи эгинцев как своих ближайших родственников. На просьбу фиванцев эгинцы обещали прислать им помощниками Эакидов*. *Эакиды — потомки мифического царя Эака, сына Зевса и Эгины. Конечно, живых в наличие у эгинцев не было, они послали в Фивы священные статуэтки (аналог наших чудотворных икон Фиванцы воспряли духом и в союзе с Эакидами напали на афинян. И были разбиты опять (афиняне, возможно, не знали про Эакидов и не испугались). Фиванцы снова отправили послов на Эгину: они стали более атеистичны, отказались от помощи Эакидов и попросили помощи людьми. Эгинцы тогда вспомнили о стародавней своей вражде к Афинам и по просьбе фиванцев начали без объявления войну с афинянами. Пока афиняне били беотийцев, эгинцы переправились на военных кораблях в Аттику и опустошили Фалер и много других мест на побережье. Когда же афиняне захотели выступить в поход на Эгину, пришло из Дельф изречение оракула, гласившее: афиняне должны подождать 30 лет со времени нашествия эгинцев, а на 31-м году, посвятив храм Эаку, начать войну с Эгиной, и тогда будет победа. Если же они теперь тотчас выступят против Эгины, то будет много неудач и успехов, и только под конец они все же одержат полную победу. Афиняне, правда, посвятили храм Эаку, однако не захотели 30 лет ждать. Но тут вновь вмешались спартанцы. Клеомен, когда сидел в осаде в Акрополе Афин, нашёл целый сборник изречений оракулов, который собрали Писистратиды. Геродот: "Из них спартанцы поняли, что могущество афинян возросло и что аттический народ, будучи свободным, пожалуй, сравняется с ними могуществом". А при тиранах были слабые. И спартанцы вызвали Гиппия, сына Писистрата, из Сигея на Геллеспонте, куда бежали Писистратиды. Потом послали вестников к остальным союзникам и сказали им: «Союзники! Мы признаемся, что поступили неправильно. Побуждаемые ложными изречениями оракула (оказывается, бывают и ложные!), мы изгнали самых лучших наших друзей, которые обещали держать Афины в подчинении, из их родного города. Потом мы отдали город во власть неблагодарного народа, который, получив с нашей помощью свободу, высоко поднял голову. Он с позором изгнал нас и нашего царя из города и теперь высокомерно заносится. Раз уж мы совершили эту ошибку, то давайте теперь вместе попытаемся отомстить им. Поэтому мы призвали вот этого Гиппия и вас, посланцев от городов, чтобы сообща обдумать это дело и общими силами возвратить его в Афины, вернув ему то, чего мы его лишили» (Геродот). Но большинство союзников не одобрило этих слов. Коринфянин Сокл сказал вот что: «Поистине, скорее небо провалится под землю, а земля поднимется высоко на воздух над небом, скорее люди будут жить в море, а рыбы — там, где раньше жили люди, чем вы, лакедемоняне, решитесь уничтожить свободу, восстановив господство тиранов в городах. Нет ведь на свете никакой другой более несправедливой власти и более запятнанной кровавыми преступлениями, чем тирания. Если вы действительно считаете прекрасным и справедливым такое положение вещей, именно, что тираны властвуют над городами, то сначала поставьте себе самим тирана, а потом уж навязывайте его остальным» Так союзники расстроили замыслы спартанцев ослабить Афины, Гиппий уехал. Македонский царь Аминта предложил ему в дар город Анфемунт, а фессалийцы — Иолк. Гиппий отклонил оба предложения и снова возвратился в Сигей. А Сигей вёл непрерывную борьбу с городом Ахиллеей на Митилене. Короче, на персидскую угрозу греки особого внимания не обращали, занимаясь междоусобицей. Гиппий вернулся в Азию и начал упорно интриговать при дворе персидских сатрапов Лидии и самого персидского царя Дария I, стремясь вернуться в Афины с персидской помощью. В 490 до н. э. Гиппий, уже глубокий старик, участвовал в персидской экспедиции против Афин; именно он ведёт персов и указывает им в качестве места лагеря Марафонскую равнину, где он с отцом начал путь к власти, но персы потерпели поражение в Марафонской битве. В том же году Гиппий умер. Клисфен не дожил до этого события два года. Одержанная в 508 г.до н.э. победа афинян была закреплена реформами Клисфена: прежние 4 родовые филы заменены 10 новыми, построенными по территориальному признаку. Созданы новые органы управления: Совет пятисот и коллегия 10 стратегов. В результате реформ Клисфена были уничтожены последние пережитки родового строя, завершился процесс становления государства. Рабовладельческого государства. Рабов в Афинах было в три раза больше, чем свободных, хотя опять же большинство работало на богатых. В греко-персидских войнах (500-449 до н. э) Афинам принадлежала ведущая роль. Но это уже другая история. О потомках Солона никаких достоверных сведений нет. По-видимому, Солон просто не оставил после себя никакого потомства. И в последующей истории Афин нет ни одного деятеля, который по прямой линии возводил бы себя к нему. Однако потомки Солона по боковым линиям встречаются, например глава «Тридцати тиранов» Критий и философ Платон. Они возводили свой род к брату законодателя — Дропиду. Вполне возможно, что Солон имел "нетрадиционную сексуальность". Некоторые авторы писали, что в молодости Писистрат был возлюбленным Солона. Однако историки расходятся в другом — одни считают юношу Писистрата, с кем Солон воевал за Соломин, будущим знаменитым тираном, а другие категорически возражают — "то был другой Писистрат". Согласно Плутарху, «Солон не был равнодушен к красавцам и не имел мужества вступить в борьбу с любовью, „как борец в палестре"»  Солон и Крез. Австрийский художник Иоганн Георг Платцер (1704 — 1761)  опять они, излюбленная тема сражения мудрости с богатством Голландский художник Геррит ван Хонтхорст (1590-1656) |
